Взлёт

Мартин Александр Гаусс,
президент и генеральный директор airBaltic

Он прибыл вовремя. Впрочем, я ещё никогда не встречала пилота, опоздавшего на интервью или на фотосессию. Иногда они даже не подтверждают встречу. Они просто приезжают. На пол часа раньше. А Мартин Гаусс - пилот.

В тот пятничный вечер, залитый сентябрьским солнечным светом, Гаусс приехал прямо с сеанса авиасимулятора A220-300. Он был одет в идеальный тёмно-синий костюм с галстуком. Как всегда. "Если бы я руководил другой компанией, я был бы другим, - говорит он. - Но я работаю в этой индустрии уже 30 лет. Я представляю авиакомпанию - безопасность и пунктуальность - и я убеждён, что, занимая определённую должность, вы обязаны соответствовать определённым ожиданиям." Суббота и воскресенье могут быть исключением.

Гаусс работает в airBaltic уже 9 лет, и он является абсолютным отражением ДНК компании. Хотя, возможно, всё было наоборот - это авиакомпания заимствовала его ДНК, разделив с ним его амбиции, видение, энергию, стремление двигаться вперёд и никогда не сдаваться. Мы много обсуждали эту тему во время нашей беседы, но начала я с простого вопроса о том далёком октябре, 25 лет назад, когда компания airBaltic совершила свой первый в истории полёт.

Октябрь 1995 года. Чем вы тогда занимались?

В то время я жил в Мюнхене. Я был вторым пилотом Deutsche British Airways и летал на Boeing 737 - той же модели самолёта, что до недавнего времени мы использовали в airBaltic. Моей целью было стать капитаном, что я и сделал позже, и, кроме того, я уже был задействован в помощи менеджменту компании. Я выплачивал кредит, который взял, чтобы выучиться на пилота. Это было моим бременем, из-за которого я не мог себе позволить купить дом, поэтому мы его арендовали. Я до сих пор помню тот маленький садик вокруг него. Я уже был женат, а через год я стал отцом. А поскольку я не был из Мюнхена, моя общественная жизнь в основном вращалась вокруг коллег с работы. Иногда я играл в теннис. Раньше я был полупрофессиональным теннисистом. Я и сейчас играю очень неплохо, но делаю это гораздо реже. Сейчас я больше играю в гольф.

Мюнхенский аэропорт тогда только открылся, и на тот момент там был лишь один терминал. Его жёстко критиковали за его огромные размеры и очень длинные взлётно-посадочные полосы. Но я наблюдал, как стремительно он развивался на протяжении многих лет, и теперь, по крайней мере до Covid - кризиса, даже имея три терминала, он с трудом справляется с количеством пассажиров.

За моё долгое время в этой индустрии я видел немало исторических событий. Девятнадцать лет назад я руководил работой авиакомпании. 11 сентября того года проходила предупредительная забастовка, и я убеждал своих пилотов лететь, а не бастовать. Это было моим заданием в день терактов 11 сентября, а после этого мир перевернулся. Так же, как сегодня с Covid. Я прошёл через несколько кризисов в нашей отрасли, и я уверен, что мы справимся и с этим. Вопрос только в том, что и как будет после. Но у нас есть возможность самим создать это "после", будучи готовыми выйти за привычные рамки. Это то, чем я сейчас занимаюсь.

Мир сейчас абсолютно другой. Взять хотя бы тот факт, что в учебном центре airBaltic уже стоит авиасимулятор Airbus A220-300 - самого современного самолёта в мире.

Да, сегодня авиационная промышленность имеет Airbus A220 - самый современный и самый экологичный самолёт в мире. Но я считаю, что наша отрасль развивается гораздо медленнее остальных. За последние 25 лет мы видели изменения в других отраслях, которые были настоящими прорывами.

Несмотря на ряд нормативных вопросов, я считаю, что нам необходимо развиваться и становиться лучше, особенно в плане экологичности в разработке новых самолётов в будущем. Я предполагаю, что они будут электрическими, а биотопливо — это лишь промежуточное решение, поскольку это очень дорого, и всё же оно горит. Но я считаю, что в авиационной индустрии нам нужно гораздо быстрее развивать технологии будущего, как в небе, так и на земле. У нас очень устаревшие способы ведения дел. Например, в 2020 мы всё ещё используем систему Amadeus, разработанную в 1970-х. У нас есть множество аэропортов, которые можно сравнить с динозаврами. Двадцать пять лет назад у нас не было ни Google, ни Amazon, а сейчас они есть, поэтому я надеюсь, что ещё через 25 лет мы извлечём свои уроки и будем развиваться в разы быстрее.

Это - чрезвычайный кризис, в котором ни один не выживет в одиночку. Государства поддерживают свои авиакомпании, но в целом, авиакомпании должны уметь поддерживать себя сами. Мы пережили немало разных кризисов в прошлом, оставшись на плаву. Так же и в этот раз акционеры убедились, что наша авиакомпания владеет достаточным уровнем доверия, чтобы продолжать свою работу. Но, в то же время, авиакомпания должна быть способна поддерживать себя самостоятельно. В ближайшие годы airBaltic необходимо выйти на фондовые рынки, чтобы привлечь капитал акционеров, которые верят в прибыль и стабильное будущее компании, которое мы обеспечим. Это означает, что нам необходим значительный рост, и с нашими новыми экологичными самолётами мы, определённо, на верном пути. Сейчас нам нужно лишь вернуться к той схеме работы, которая так хорошо работала у нас до кризиса.

Мы будем продолжать способствовать устойчивости в нашей отрасли, не только с точки зрения экологичности самолётов, но и в точки зрения деловой этики и тщательной подготовки будущих менеджеров компании. В данный момент мы разрабатываем программу лидерства и управления под названием "Альфа", которая будет работать по тем же принципам, что и наша академия пилотов. Также впереди ещё один важный проект, но я пока не могу о нём много говорить.

Гендерное разнообразие, как форма устойчивого развития — это то, к чему мы уже пришли. В нашем коллективе на уровне управления ровно 50% женщин. В топ-менеджменте 40% женщин. Ни одна другая авиакомпания в мире не имеет столь высоких показателей. В этой области мы уже достигли перевыполнения в плане устойчивого развития в соответствии с обязательством, подписанным в прошлом году с IATA, которое предусматривает увеличение представительства женщин в руководстве компании до 25% к 2025 году. У нас в airBaltic это 50%, и мы хотим это сохранить.

Есть и другие инициативы, которые я хочу реализовать. Я хочу, чтобы все наши наземные операции были электрическими, что уже реализовано в аэропорту Штутгарта. Там совсем не используются автомобили, работающие на топливе. Мы надеемся, что благодаря нашему будущему развитию мы сумеем повлиять на ряд вещей, чтобы сделать Рижский аэропорт положительным примером для других. Через двадцать пять, а может, уже через пять лет airBaltic будет абсолютно другой авиакомпанией.

А как всё это началось для вас? Это вопрос, который мы задаём каждому пилоту, с которым проводим интервью для Baltic Outlook. Какова ваша история?

В моём случае это вовсе не было детской мечтой. Я начал изучать экономику, а потом мне на глаза попалась статья в немецком деловом журнале Capital, в которой говорилось о возможности стать пилотом, как альтернатива учёбе. Я прочитал её, изучил зарплаты пилотов и пришёл к выводу, что это гораздо более эффективный способ заработать на жизнь. Я брал всевозможные подработки, чтобы выжить во время учёбы. Это была тяжёлая работа - разгрузка судов, ночные смены в немецкой службе доставки посылок.

Чтобы стать пилотом я должен был пройти военную службу, которая в то время в Германии была обязательной. После этого я взял кредит и начал учиться на пилота, наивно полагая, что, окончив обучение, я с лёгкостью найду работу. Но я ошибался. Поиски работы длились довольно долго, но в итоге я начал работать в Deutsche BA, дочерней компанией British Airways. Я стал пилотом, потому что это было быстрее, чем получение диплома экономиста, и потому что меня привлекла зарплата. Мой выбор был крайне рациональным, не спорю, но мне очень нравилась эта работа, и я до сих пор обожаю летать.

Уже с первого года работы я обращал внимание на деловую сторону вещей, и вскоре меня начали приглашать в офис для выполнения дополнительных задач, что также часто случается и с пилотами в airBaltic. Позже меня отправили на тренинг по лидерству. BA стала для меня отличным образованием, часто всё это проходило в Соединённом Королевстве.

Вскоре я смог выполнять больше и больше задач в авиакомпании. Я стал капитаном и летал в качестве тренировочного капитана. Я налетал более 8000 часов на коммерческих самолётах. Так что я смог познакомиться с множеством самых разных сфер этого бизнеса, прежде чем стать генеральным директором авиакомпании. Я сохраняю свою лицензию пилота, хотя моя работа сейчас - управлять не самолётами, а авиакомпанией. Но я горжусь тем, что я пилот, и я очень уважаю работу пилотов, поскольку это была моя первая работа и она очень помогла мне в жизни. Но моя мечта всегда была стать предпринимателем, и она никогда не менялась.

Это что-то, что всегда было у вас внутри?

Я вырос в семье предпринимателей. У моей семьи была компания, которую я должен был однажды перенять, но она рухнула через 20 лет работы, несмотря на то, что была очень успешной. Прямо перед началом моей учёбы моя семья потеряла все свои деньги. Именно поэтому я должен был много работать, чтобы себя обеспечить. Но желание быть предпринимателем было заложено мне моими родителями и тем, как они меня воспитывали.

В них обоих присутствует предпринимательский дух, они оба много работали, и благодаря этому я тоже всю жизнь пытался что-то построить. Мои родители до сих пор рядом со мной и поддерживают меня в любых ситуациях, а мой отец является самым большим моим кумиром. Он инженер, очень умный и интеллигентный человек, у которого не возникает проблем в использовании iPhone, iPad или социальных сетей. Он является одним из тех людей, кто легко может дожить до 100 и при этом оставаться в отличной форме. Моя цель - дожить по крайней мере до 103 лет, и наверно я скоро подниму это планку, ведь медицина постоянно идёт вперёд (смеётся). Но почему бы и нет, скажите мне? Сегодня я говорю 103 года, но я могу повысить этот возраст через год, когда мне стукнет 53. Сейчас я хочу прожить до 103 и оставаться в хорошей форме. Когда меня спрашивают, до какого возраста я собираюсь работать, я отвечаю, что буду работать всегда. Потому что я работаю не так, как другие. Я никогда не работал, думая о том дне, когда вся моя работа будет сделана или когда я выйду на пенсию.

Я понимаю, что большинство людей работают в ожидании того дня, когда они, наконец, смогут делать то, что они всегда хотели. Я живу иначе. Я занимаюсь тем, чем хочу заниматься, уже сегодня. Работа – важная часть моей жизни, она вдохновляет меня. Но это не значит, что нужно непременно работать ежедневно с девяти до пяти. Для меня работать – значит использовать мои способности и ресурсы на создание или развитие чего-то важного. Зачем мне прекращать делать это? Пока у меня мозг функционирует, я всегда буду работать. Я не жду никакого пенсионного возраста. Абсолютно точно. Даже наоборот. Я буду работать как минимум до 75 лет, я знаю многих людей, которые еще работают в этом возрасте. Потом я буду смотреть по своему самочувствию (смеется).

У меня слишком много энергии. Люди называют меня Duracell, из-за количества энергии, которая у меня есть. Я не знаю откуда… Она просто есть у меня. Одно время я боролся с ней, потому что часто это беспокоит людей вокруг меня, и особенно это касается моей личной жизни. Я часто теряю людей по дороге, потому что двигаюсь слишком быстро. Раньше я пытался притормаживать, чтобы позволить им догнать меня, но это не работало. Paga, paga, paga (Подожди, подожди, подожди – прим.) – это латышское слово, которое вы часто использовали бы, если бы работали со мной (смеется). Вы говорили бы, что мне нужно присесть, успокоиться, подышать. Я делаю это периодически, но немного иным способом.

Как вы сами с этим справляетесь?

Сегодня я научился слушать. Я понял, что иногда моя скорость приводит меня абсолютно не туда, куда я так спешу. Но обычно, если я теряю кого-либо, я быстро нахожу тех, кто все же готов пройти этот путь вместе со мной. Это относится не только к работе – к сожалению, это так же случается и в личной жизни. Но ты ничего не можешь поделать, если кто-то признается, что с него хватит, и идти дальше с тобой он не может. Для меня не важны материальные вещи, я стараюсь быть выше этого, но в жизни ведь есть так много всего, что можно создать и чего можно добиться!

Иногда мне говорят: у тебя уже есть airBaltic, ты вывел его на высокий уровень, зачем тебе делать еще больше? И я отвечаю на это, что airBaltic – маленькая авиакомпания, и почему мы должны оставаться маленькой авиакомпанией, если мы летаем на лучших в мире самолетах и имеем одну из лучших стран в мире в качестве платформы для развития? Латвия – это европейская страна, в которой живут молодые, умные люди, и в которой отличная система образования. Здесь живут люди, преданные своей стране. Почему же здесь не может базироваться самая крупная авиакомпания Европы? Почему нет? Мы видели столько прорывов в мире, например, современные китайские города, которых не существовало и в помине 20 лет назад. Почему бы нам не выйти за рамки Балтии и не стать самой лучшей, экологичной и устойчивой авиакомпанией в Европе?

Латвия, ее удивительная природа и airBaltic – это идеальное сочетание. Сейчас, в период Covid, Латвия близка к тому, чтобы получить репутацию страны, которая лучше всего справляется с вирусом, что, несомненно, положительно повлияет на airBaltic. Я вижу Латвию совершенно иначе, чем видят ее латвийцы. А также людей, которых я встречал здесь на протяжении девяти лет! Дело не только в их навыках и способностях; дело в том, что им просто нужно позволить делать свое дело! Снимите все барьеры и дайте им шанс проявить себя!

В Латвии есть немало компаний, таких как Twino, но мир не говорит о них. airBaltic – это та компания, о которой говорят, и я сделаю все, чтобы о ней говорили еще больше. И мы всегда будем летать под латвийским флагом. Я был первым человеком из Латвии, кто беседовал с Ричардом Куэстом на CNN. Я был очень горд сидеть там и рассказывать об этой стране. Я хочу съездить туда еще раз и рассказать об успехе airBaltic. Я хочу вывести airBaltic на фондовый рынок. Вот мои цели.

Это то, что меня вдохновляет. Я люблю эту компанию. Я управляю ею так, будто она моя. Вот насколько я ее люблю.

Расти в своей профессиональной карьере ¬– это долгий путь. Возможно, бесконечный. Как вы считаете?

Я согласен. Все мы рано или поздно достигаем предела своей компетенции, но мы никогда не знаем, в какой момент это произойдет. И мне нравится это незнание, потому что оно позволяет нам двигаться дальше. И сейчас я не думаю, что достиг этого предела, абсолютно нет. Я не считаю, что я уже достиг какой-либо вершины. Поэтому у меня есть энергия, чтобы идти дальше и узнавать, что же еще мир для меня приготовил, и я готов тратить свою энергию на это. Чтобы добиться большего. И для меня это большее - вовсе не про материальное. Это скорее про достижение целей, которые у меня есть относительно airBaltic. Здесь можно сделать еще очень много.

Каким основным вещам вы научились на вашем пути?

Никогда не сдаваться. Теперь это у меня в крови – не сдаваться и находить новые возможности. Когда я был подростком и играл в теннис, если я чувствовал, что проиграю, я сдавался уже заранее. Особенно, если счет был 6:0, 6:0. Я сказал бы: “Да ладно! Это просто не мой день!” Сейчас я никогда бы так не сделал. Я бы боролся до конца, потому что я не сдаюсь.

Еще я узнал, что в нашей индустрии возраст не имеет никакого значения. Если посмотреть на управляющие позиции, более старший работник не всегда будет лучше и опытнее более молодого. Я был молодым менеджером, и мне пришлось столкнуться с множеством проблем, потому что меня часто считали слишком молодым для… всего. Благодаря этому опыту я сознательно возлагаю большую ответственность на молодых работников. Я понял, что вам не всегда необходим тот, у кого есть большой опыт. Вам нужен человек с правильным мышлением, особенно если дело касается развития в какой-либо области. Для меня возраст совершенно не важен. Тем не менее, если мне все же нужен кто-то с определенным опытом, я выбираю человека в соответствии с опытом. Разумеется, это зависит от того, чем вы занимаетесь, но это момент, который я уяснил для себя, и это не раз подтверждалось. Я знаю многих людей, построивших отличную карьеру только потому, что я однажды сказал им: “Ты сможешь делать эту работу!” Я знаю, что я могу разглядеть потенциал в людях.

И третье… Это лучший совет, который я получил от своих наставников почти 20 лет назад, когда я продал свои акции Deutsche BA и получил за них довольно большие деньги. Когда у тебя появляются большие деньги, особенно в молодом возрасте, нужно постараться, чтобы это тебя не испортило. Нужно продолжать ценить то, что ты зарабатываешь за то, что ты делаешь. Когда вам немного за 30 и вы получаете большое количество денег просто так, будто выиграв в лотерею, обычно это меняет ваш образ жизни. Но мои наставники тогда сказали мне: “Слушай, отдай все это банкам, пусть они разберутся. Сосредоточься на работе, ты еще слишком молод, чтобы расслабиться и ничего не делать, ты еще не закончил!”

Я очень благодарен им за этот совет, и я посоветовал бы то же самое любому, кто попал бы в подобную ситуацию. Разумеется, я делал все эти безумные вещи, которые делают люди, сорвавшие большой куш, но я вовремя успокоился, и это стало для меня отличным уроком. Я видел многих людей, потерявших связь с реальностью благодаря большим деньгам, которые они приносили домой. Многие считали себя лучше и выше других. Высокомерие, которое приходит вместе с деньгами… Это то, что я терпеть не могу.

Вам нравится, когда вас окружают люди?

Мне необходимо, чтобы меня окружали люди. Я не могу быть один. Я не могу наслаждаться этим временем Covid, я чувствую себя запертым из-за правил самоизоляции. Я не могу путешествовать, поскольку я должен работать. Я не могу покидать страну и не могу много общаться вживую, поэтому по выходным я обычно один. Но зато я хорошенько изучил страну.

Я понимаю, что вы в основном садитесь в машину и путешествуете по Латвии?

Да, я уже все здесь посмотрел. Я знаю каждый пляж, каждую дорогу и каждый камень. Я бы занялся и другими делами, но это будет после того, как мы покончим с Covid.

Люди, тесно работающие с вами, утверждают, что у вас отличная интуиция.

Да, это так. Иногда мне это кажется безумством, но я вижу вещи до того, как они произойдут. Это интуиция в связке с опытом прошлых лет.

Как это влияет на принятие решений?

Это определенно помогает. Я понимаю язык тела. Это то, что я люблю и стараюсь применять. Я читаю книги об этом и прохожу разные курсы. Конечно, вы с легкостью можете читать язык тела того, кого вы очень близко знаете, но самое интересное и сложное – читать незнакомых вам людей, и мне кажется, я отлично с этим справляюсь. Угадывать, что на самом деле думает человек, сидящий напротив вас - по мимике лица, жестам ¬- понимать, скрывает ли он что-то… Если человек чувствует дискомфорт, у меня есть две опции: усилить это чувство дискомфорта или убрать его. Это зависит от того, чего я хочу добиться.

Если человек не прав, например, относительно решения какой-либо проблемы, и я чувствую, что он сам не верит в то, что говорит, то зачем нам продолжать? Почему бы мне не сломать этот лед и не сказать, что я собираюсь сделать все наоборот?

Также, например, если я провожу рабочее интервью, я спрашиваю себя, готов ли я провести неделю в путешествии с этим человеком. Выдержу ли я неделю, или этот человек выведет меня из себя уже в первый день? Если я не могу себе представить путешествие с этим человеком, то как я смогу годами работать с ним в одной компании? Я уверен, что мы должны быть готовы пройти все взлеты и падения в бизнесе вместе, поэтому не стоит принимать на работу людей, которые уже изначально для этого не подходят.

Управленческие роли – это не только про успех и высокие полеты, это в основном про решение сложных вопросов. Таких, с которыми мы, например, столкнулись в середине марта.

Это было невыносимо тяжело.

Как вы нашли в себе силы, чтобы противостоять этому, чтобы проводить все эти ежедневные онлайн-брифинги для сотрудников, где вы отчитывались за каждое действие компании и последствия этих действий?

Я могу сказать, что это был самый экстремальный период в моей жизни. Во-первых, я принял осознанное решение не ехать домой в Мюнхен, несмотря на неоднократные просьбы моей семьи. Я остался в Латвии. Я был заперт здесь и больше не мог никуда улететь. Тогда никто не мог сказать, как долго все это продлится и как события будут развиваться. Также я боялся заболеть, и мне пришлось, как и всем нам, столкнуться с собственными страхами – за себя, за родных, за работу. Но я был один в Латвии.

К счастью, со мной была команда из 11 человек – моя команда топ-менеджеров – и за это время мы практически стали семьей. Иногда мы работали все выходные. Это давало мне силы. Мы уже были сильной командой и до этого, но последние события сплотили нас еще больше. Если бы не они, я думаю, я сошел бы с ума. Куку, как говорят в Латвии (смеется).

Временами я не видел никаких знаков, что что-то наладится, все становилось только хуже. Я ужинал в одиночестве в Rivierе, я завтракал в одиночестве в Latte It Be, и я боялся, что и они скоро закроются. Я покупал продукты домой на случай, если все закроют, а нам запретят выходить из дома. Я не мог поехать в Мюнхен, поэтому вся радость общения с родными заключалась в видеочатах.

Я могу сказать, что психологически это был самый ужасный период в моей жизни, потому что я был в одиночестве. Сейчас мне легче переживать одиночество, чем до этого. Но я все еще ненавижу его. Я слишком люблю общаться с людьми.

Я слышала много положительных отзывов от сотрудников airBaltic, которые говорили, что новости от вас в этот сложный период очень помогали и держали на плаву.

Я пишу книгу о двойном обороте, и эта тема станет большой отдельной главой, потому что я доволен тем, как мы прошли через это. Доволен не только собой, но и всей командой, и об этом обязательно нужно написать, потому что это - пример того, как стоит проходить сквозь кризис, оставаясь на связи со своими людьми. Я горжусь тем, что мы пережили это, как единая команда, и я рад получать отзывы от наших сотрудников о том, что это им помогло. Я храню такие сообщения и электронные письма, полученные даже от тех, кого нам пришлось уволить. Это говорит о том, что мы работали хорошо. Это мотивирует меня продолжать двигаться вперед.

Что нового вы узнали о себе за это время наедине с собой?

Что у меня есть склонность впадать в плохое настроение, когда я не могу найти выход. Я никогда не делал этого раньше. Это случилось только в этот раз, когда я был один. Я открыл в себе то, что мне очень не понравилось, и я борюсь с этим. Я всегда думал: “Я же как солнечный свет! Я могу сделать что угодно, когда угодно!” Но в период локдауна я почувствовал в себе каплю негативизма, и это меня очень расстроило, потому что по жизни я очень позитивный человек. Позитивный от природы, без чтения всяких книг о позитивном мышлении. Если я поссорился с кем-то, мне жизненно необходимо восстановить гармонию с этим человеком, как можно скорее.

Но это было время, когда я, можно сказать, ушел в депрессию, и не мог найти из нее выход, и я ненавидел себя за это. Теперь это в прошлом, но я не думал, что в 52 года я могу узнать о себе такое. Но я думаю, что это случилось из-за целого ряда неприятных вещей, которые происходили со мной, начиная с февраля. От этого нет лекарства, лишь чувство собственного достоинства, которого мне не занимать, и убеждение самого себя переступить это, и снова стать тем, кем я был. Я потерял чуточку себя за это время, отчасти потому что я слишком много думал о том, как мне нужны другие. Но если ты тот, кто ты есть, если ты счастлив сам с собой, значит все в порядке.

Что вы делаете, когда не знаете, что делать?

Я спрашиваю. У всех. Поэтому мне хорошо, когда я с другими людьми. Я не сдаюсь до последнего. Это касается всего. Если ты хочешь стать доктором, ты можешь начать учиться медицине в любой момент. Никто на этой планете не может тебя остановить. Если ты хочешь стать доктором, ты станешь доктором. Это не то, для чего тебе нужно подпрыгнуть в высоту на 2 метра. Для этого тебе нужно лишь выучиться и сдать экзамены. Я всегда использую этот пример, потому что оба моих старших детей учатся в медицинском, и у меня к этому огромное уважение. Это трудно и долго. Но не более, чем многие другие вещи.

Если вы действительно чего¬-то хотите, вы можете это исполнить. Никто не помешает вам бомбардировать мир просьбами о финансировании, делать бизнес-планы и иметь идеи, и вы можете стучать во всевозможные двери, пока не получите денег. Вопрос лишь в том, есть ли в этом смысл и что вы будете с этим делать.

Чего вы боитесь?

Есть несколько вещей, которых я боюсь. И я их не делаю. Я не занимаюсь дайвингом на большой глубине и я не стою на краю скалы, глядя в бездну. Я просто не делаю этого.

Я не боюсь проблем в бизнесе, того, что что-то не получится. Каждый день у меня есть 24 часа на то, чтобы найти решение. Когда все испробовано, когда все кончено, на самом ли деле все кончено? Не я ли тот парень, который, как в той поговорке, едет на мертвой лошади? Нет, я тот парень, который пытается реанимировать мертвую лошадь, прежде чем слезть с нее. Я всегда пытаюсь. Это те моменты, когда моя энергия иногда раздражает людей. Их может раздражать то, что я не сдаюсь. Но тем не менее… в конце концов, я многого добился благодаря именно этому качеству.

Что дает вам удовлетворение в жизни?

Любовь. Чувство, что тебя любят по-настоящему. Я верю в то, что это единственная вещь, ради которой стоит идти вперед, и которая наполняет меня.